Рестораны, кафе, а иногда и рюмочные, и даже распивочные — это рабочие места музыкантов. Как респектабельные офисы для банкиров или машинно-сборочные цеха для рабочих. Для кого-то эти «музыкальные цеха» были злачными точками и притонами, опасными для жизни, а для кого-то дом родной.
В СССР рестораны и кафе были уникальными заведениями. Тут в одном зале одновременно мог пировать партийный номенклатурщик уровня завотделом горкома компартии и прораб, который еще пару дней назад не мог попасть к нему на прием; преподаватель вуза и его студент; простой инженер и скромный работник советской торговли. Такой псевдодемократический разгул. Сегодня, когда произошло стремительное расслоение населения, вряд ли за одним столом в кабаке встретятся олигарх и чабан, лавочник и временщик. В этом смысле наш город особенно не отличался от других мегаполисов Союза. Еще в застойные времена, а это семидесятые-восьмидесятые годы брежневского правления, в столице КазССР было около десятка приличных ресторанов, а кафе и баров и того больше. Так что остановимся только на тех питейных заведениях, которые играли в то время значительную роль в неформальной жизни города.
«Иссык» — специфическая элитность
Некий налет элитарности в советских ресторанах наблюдался. В этом смысле наиболее характерным рестораном долгое время оставался «Иссык» — он считался самым престижным питейным заведением Алма-Аты. Ресторан находился на первом этаже гостиницы «Алма-Ата», в самом центре города, на так называемом «Броде». Именно там располагались все более или менее известные популярные кафе и рестораны. В «Иссык» старались пускать только приличных людей. Иначе говоря, существовал так называемый фэйс-контроль, и если ваш фэйс не нравился швейцару, то вас могли туда не пустить даже в костюме и галстуке. Впрочем, даже если вы и не вызывали неприязни у швейцара, который в своем специфическом костюме напоминал генерала, то и в этом случае вы могли туда тоже не попасть. Потому что как правило кабак был всегда забит под завязку, особенно в уик-энды. К тому же его завсегдатаями были люди специфические, можно сказать, узкопрофильные.
Этот ресторан был особо любим торгашами, уголовниками, проститутками, партийными бонзами, чиновниками среднего звена, а также представителями спецслужб
Мне довелось поиграть в «Иссыке», многих его клиентов я знал достаточно хорошо. Помню известного алма-атинского «каталу», вальяжного С. Однажды он появился там с одним московским товарищем, которого сегодня знают под кличкой то ли Тайванец, то ли Кореец, то ли Японец… Для него всегда был наготове столик с так называемым «джентльменским набором» — коньяк, водка, шампанское. Там же часто свои дела обсуждали уголовные авторитеты. Запомнился один такой, очень вежливый, одет с иголочки, но с золотыми зубами. Он ходил с газетой «Правда» в руке, я еще удивлялся — ну что там можно вычитать? Оказалось, что в этом свертке у него находился нож. Блатная хитрость: именно не финка, не пистолет, а простой кухонный нож. Понятно, что «сходняки» проводились в других местах, но когда авторитеты появлялись в ресторане, то для нас, музыкантов, был настоящий праздник. «Файду» они платили нехилую.
Знал я также в лицо многих ментов и офицеров КГБ. Все они вместе сидели в одном зале с уголовниками и раскланивались друг с другом
Кагэбэшники вообще отличались тем, что пили, не пьянея, за их столом не было девиц — в отличие от ментов и авторитетов. Авторитеты вели себя скромно, но денег не жалели. Гэбэшники тихо бухали и вели какие-то свои беседы.
А вот самыми наглыми были менты, которые могли и выпить на халяву, и песню чтобы им исполнили тоже «забесплатно». Номенклатурные работники обкомов и разных там горкомов вначале вели себя скромно, сидели в банкетных залах и выпивали, а потом, приняв на грудь свои пятьсот граммов «фронтовых», выползали на освещенный причудливым светом прожекторов пятак перед сценой, чтобы пообжиматься с проститутками. Странный был этот ресторан, странный… Потом я узнал, что в той самой гостинице «Алма-Ата», где располагался «Иссык», находились особые оперативные номера. Там проходила вербовка агентов КГБ — сексотов. Как-то я попал в один из таких номеров, но это уже другая история…
Еще можно было посидеть на «палубе» — летняя площадка рядом с рестораном, на втором этаже, где в лучшие времена подавали пиво, водку, манты и шашлык. А после 23.00, когда прекращали работу все рестораны, кафе и магазины со спиртным, можно было подняться «на этажи» в гостинице и там продолжить веселье. Правда, для того чтобы туда войти, нужно было дать швейцару «трюльник» ( три рубля).) Буфеты на этажах работали до двенадцати, а то и до часу ночи.
«Алма-Ата» — начало беспредела
Еще один центральный ресторан. Можно сказать, он был вторым в табели о рангах. Легендарная двухэтажная «конюшня», в лабиринтах которой можно было легко заблудиться. Рядом, в шестиэтажной пристройке, ее называли «этажеркой», был один-единственный на весь город приличный бар, и перед его дверями всегда стояла очередь. Там подавались настоящие коктейли, помню даже название одного из них: «шампань-коблер», стоил он примерно три рубля. Для многих пацанов все начиналось именно с этого «шампань-коблера», а закончилось «белкой» и смертью под забором. На шестом этаже располагалась шашлычная, которая работала даже в самые лютые холода. Там можно было выпить водки, закусив недожаренным шашлыком. Спиртное лилось рекой и постоянно вспыхивали драки. «Этажерка», как и ЦэГэ (Центральный гастроном, который находился на «Броде»), была местом, где вы могли запросто встретить потерявшегося в этой жизни знакомого.
На первом этаже «Алма-Аты» находилось небольшое кафе, где играли «кавер-версии» популярных тогда западных рок-групп, запрещенных к исполнению. На втором этаже, который был просто необъятных размеров (за это ресторан и прозвали «конюшней»), уже работал солидный эстрадный оркестр. Туда постоянно забредали разные богемные личности либо полукриминальный элемент: поэты и музыканты, художники и артисты, диссиденты и фарцовщики, алкоголики и тунеядцы. Там же в 1975 году наши джазмены устроили первый легендарный «сэйшн» со звездами американского джаза, которые приехали из Нью-Йорка по приглашению тогдашнего замминистра культуры господина, вернее, товарища Попова.
Именно на втором этаже «Алма-Аты» в конце 80-х стали собираться толпы студентов физкультурного института и вообще всякая шпана, которые сильно напрягали посетителей. Они выстраивались на втором этаже перед сценой и наблюдали за танцующей публикой, комментируя их телодвижения. И если кто-то имел неосторожность ответить на комментарий, обязательно получал по мордасам. Со стороны это смотрелось как постановочный трюк — профессиональный удар в челюсть, и чувак отправлялся в конкретный нокдаун или нокаут.
Этот беспредел никто не мог остановить — ни сами работники ресторана, ни даже милиция. Тогда я уже был корреспондентом молодежного еженедельника «Горизонт» и вместе со вторым секретарем Алма-Атинского горкома комсомола Маратом Шишингариным и главным редактором газеты Алтынбеком Сарсенбаевым мы посетили это место, «реагируя на жалобы трудящихся». После чего в еженедельнике появилась статья о безобразиях в кабаке. Но и это не возымело никаких результатов. Думается, что
весь этот беспредел был хорошо спланированной политической акцией, задуманной кем-то сверху,потому что если бы правоохранительные органы взялись за них по-серьезному, то мало бы не показалось
Потом многие из тех джигитов влились в бригады рэкетиров, которые стали наводить страх на начинающих бизнесменов, а со временем в ОПГ (организованные преступные группировки).
«Казахстан» лично протестировал Кунаев
В середине 70-х, чуть ниже Дворца имени Ленина, сейчас это Дворец Республики, построили фешенебельный сейсмоустойчивый отель, который был назван «Казахстан». Рядом, в пристройке, открылся одноименный ресторан. Гостиница и ресторан с подобным названием уже существовали до этого и находились напротив нижней части ЦУМа. Их срочно переименовали в гостиницу и ресторан «Жетысу». Но
по привычке ресторан потом стали называть «Старым Казахстаном»
Он всегда славился своими национальными блюдами, за это шеф-повара по фамилии Стерников наградили орденом Ленина. Случай, наверное, уникальный. В первые годы новый ресторан «Казахстан» стал самым центровым местом для тогдашних тусовщиков и прожигателей жизни. Рассказывают, что на официальном открытии комплекса присутствовал глава республики Динмухамед Кунаев, который потом некоторое время даже отдыхал в зале ресторана среди простого народа. Еще рассказывают, что когда на самом верхнем этаже, где находилось кафе «Космос», проходил банкет по поводу сдачи комплекса, неожиданно началось землетрясение. Гостиница пошатнулась, но выдержала, и все бросились поздравлять главного архитектора, который находился в то время среди пирующих. Одно время ходили слухи, что кафе имеет свойство оборачиваться вокруг своей оси, так же как кафе на знаменитой телебашне «Останкино», но потом выяснилось, что это не так. Тогда начали говорить, что Центр специально запретил строить аналог, чтобы только Москва обладала таким чудесным местом. Тем не менее из «Космоса» с 26-го этажа в солнечные дни можно было наблюдать величественную панораму гор. Для большинства приезжих это зрелище было настоящим потрясением.
Такое же неизгладимое впечатление производил и новый зал ресторана, наверное, еще и потому, что не с чем было сравнивать. Этот водопад хрустальных или сделанных под хрусталь люстр, низвергающихся с потолка, эти кабинки, драпированные красной кожей, были действительно хороши. Прекрасная кухня и классная живая музыка только оттеняли эти достоинства. А на втором этаже был открыт бар, куда можно было проникнуть через служебный вход. Он работал для своих до последнего посетителя. Со временем некоторые гостиничные номера отеля начали использовать как штабы разные народные и демократические организации. Возможно, это связано с тем, что напротив находился Дом демократии, а может карта так легла.
«Аккушка» и «Самал» — сакральные места
С незапамятных времен, когда еще улица Кабанбай батыра носила имя всесоюзного старосты товарища Калинина, неформальные чуваки небольшой отрезок этой улицы называли «Бродвеем». Тут находился самый Центральный гастроном (или ЦэГэ), который работал до 11 часов вечера, где можно было под занавес затариться киром. А буквально в ста метрах от него стояло кафе «Театральное» — легендарный гадюшник, который зимой заменял всем балбесам не менее легендарное летнее кафе «Акку». В «Театралку» в зимние холода набивалось столько народу, что из-за сигаретного дыма ни фига не было видно, а пустые бутылки и пьяных сосунков выносили десятками и бросали прямо в сугроб.
Еще дальше располагалось кафе «Карлыгаш», а через дорогу «Иссык». Интересно, что как только Алма-Ата стала Алматы, начались странные пожары. Прямо в центре на «Броде» Сгорел ТЮЗ, сгорела и «Аккушка». Мистика да и только, огонь ведь считается символом очищения. Так что можно считать, что все наши грехи испарились в этом пламени вместе с «Аккушкой». Прощай, молодость… (Уже совсем недавно сгорела «Стекляшка», или «Льдинка» — небольшое кафе, которое находилось прямо напротив «Аккушки», но ее быстро восстановили).
Кафе «Акку» вообще было местом сакральным. Целые семейные династии, можно сказать, сформировались и выросли, придерживаясь традиций этого кафе, которые давали полную свободу действиям и воззрениям. Это место было самым настоящим хипповым островком любви и свободы среди всей коммунистической мерзости. Такой алма-атинский Гайд-парк, где
можно было говорить обо всем, не боясь, что тебя заметут за антисоветские анекдоты, и даже выкурить «косяк»
Драк в «Аккушке» было не так уж много, в отличие от иных подобных заведений, хотя ближе к вечеру все посетители находились в той или иной стадии кайфа. Когда ты туда заходил, вся агрессия куда-то улетучивалась, и можно было запросто сесть за любой столик даже к мало-мальски знакомым людям, где тебя всегда угощали стаканом вина. В этом летнем кафе было так много красивых девчонок, что как правило оттуда ты не уходил один: «Make love — not war».
Тут запросто за бутылочкой вина можно было встретить и первого секретаря Союза писателей Казахстана Олжаса Сулейменова, и знаменитого центрового драчуна Сашу Каратэ. Он прославился тем, что одним ударом руки, не поранившись, разбивал вдребезги стекло телефона-автомата. Столики стояли прямо на берегу небольшого водоема, где как и сегодня, плавали практически ручные лебеди. Но однажды произошел трагический случай. Некие уроды выловили одного черного лебедя и сварганили из него жаркое
Потом об этом писала «Вечерка» и весь город обсуждал этот случай, а тех пацанов осудили. Еще любили зависать в «Скворечнике» — странный бар, он находился в жилом доме второго этажа на углу улиц Фурманова и Гоголя, прямо напротив пивной под названием «Думан». В этом доме еще находился ювелирный магазин «Алмаз».
Аналогом «Театралки» и «Аккушки» были «Шахта», которая находилась в подвале гостиницы «Иссык» — такой засранный зал, где всегда было задымлено и пьяно, и еще бар Союза писателей «Каламгер». «Калам» располагался в Доме Союза писателей КазССР рядом с Детским миром. Именно туда осенью и зимой, как перелетные птицы, устремлялись завсегдатаи «Аккушки» и «Театралки». В этом баре можно было запросто встретить известных писателей, художников, киношников — одним словом, это была обитель постоянно пьяной богемы. Славился своим демократизмом и пивбар «Айнабулак» (сокращенно «АБ»), который находился вверх по проспекту имени Ленина, где практически не было перебоев с пивом и водкой.
Вообще, с каждым годом ресторанов и кафе открывалось все больше и больше. Были возведены такие пригородные рестораны как «Теремок» и «Самал». Они находились в очень живописных местах, в горах по дороге на Медео, там тоже работала новая гостиница с барами и рестораном, но отдыхала там в основном состоятельная публика — читай, продажные чиновники и менты, овощники, заготовители и торгаши, и вообще разные криминальные элементы. Например, с нами, а мы работали тогда в «Теремке», однажды произошел такой случай. На сцену уже после окончания работы поднялся один тип, который вытащил пачку купюр и заставил играть еще пару часов только для него. Выяснилось, что он товаровед, представивший себя загулявшим барином. Все закончилось часа в два ночи, и мы разошлись, получив рублей по триста — при средней «файде» в десять рублей за вечер.
Летом там работали открытые площадки. «Самал» славился своими шашлыками и пивом, а «Теремок» — юртами, куда можно было спрятаться целой компанией и заниматься чем угодно. Интересно, что в период перестройки «Самал» тоже сгорел дотла, как и «Аккушка», но в отличие от нее быстро был воссоздан в первозданном виде. Прямо птица Феникс.
«Отрар» — заграничный рай
В 80-е годы в Алма-Ате появились два настоящих бара, где все было устроено согласно западным стандартам. Первый находился в кафе «Океан», которое было построено испанцами. И в первые месяцы после его открытия попасть туда простому смертному было практически невозможно. А второй располагался в подвале гостиницы «Отрар» и работал практически до самого утра. Первый ночной бар Алма-Аты! И первые бармены того бара, М. и С. (имена уже затерялись в памяти), имели такую же славу, как космонавты или поп-звезды. Их знали в лицо, их любили, уважали, ловили их улыбку, перед ними заискивали, а девчонки «давали» им сразу и по первому требованию. Обстановка была там почти как в западных фильмах — таинственный полумрак, вальяжные иностранцы с сигарами в зубах и стильными спутницами, запах хорошего кофе и дорогих духов. Настоящая Америка, заграничный рай.
От наших туземных рысаков, которые норовили попасть в эти райские кущи, вход охраняли швейцары и милиция. Был внутри даже пост гэбэшников, так как это место было рассчитано только на иностранцев. Таким образом зарабатывали валюту и попутно следили за потенциальными шпионами. Шпионов, по-моему, особенно там не наблюдалось, поэтому все кагэбэшники были пенсионного возраста.
Фарцовщик по кличке Рыжий запросто покупал лояльность заслуженных и впавших в маразм чекистов всего за несколько долларов
и кутил там всю ночь напропалую с местными шлюхами. Все это обычно заканчивалось беспорядочными совокуплениями в сауне с бассейном, которая находилась в дальнем конце бара, как раз напротив комнаты КаГэБэ. Ирония судьбы, или С легким паром «по-отраровски».
Но, как потом я узнал, многие так называемые валютчики и фарцовщики были обыкновенными сексотами (секретными сотрудниками) советских тайных спецслужб и за свое «крысятничество» им позволялось заниматься спекуляцией. Как раз именно мелкой спекуляцией и славился в те времена «Отрар». Особенно площадка летнего кафе, где любили собираться фарцовщики и путаны, которые работали (они это так и называли — работа) только за валюту. Тут можно было купить все — доллары, чеки (в Алма-Ате был специальный магазин, где на чеки можно было купить приличные шмотки), джинсы, американские сигареты, жевательную резинку, колготки, нижнее белье, шотландский виски и всякие там «Мартини» с «Кока-Колой». Пачка настоящих сигарет «Мальборо» стоила рублей 10 или 15. За один доллар просили уже червонец, хотя тут было все как на бирже — курс валюты постоянно менялся. А хорошие джинсы «катили» уже от двухсот рублей и выше, колготки стоили не меньше четвертака. Говорят, там же приторговывали и наркотиками – коксом, герычем и т. д. Скорее всего, этот «пятак» тоже контролировался КаГэБэ, иначе это место прикрыли бы за несколько минут. Директора «Отрара», моего знакомого, звали Владимир (не буду называть фамилию, он бывший мой одноклассник), а его отец был большим начальником госбезопасности.
