Историки, наконец-то, расшифровали записи и узнали, какое последнее блюдо ел баснописец в последний злополучный обед.
Иван Андреевич Крылов, знаменитый русский баснописец, был известен своим обжорством, от чего и умер, но что он ел в последний день своей жизни
Диетологи предполагают, что желудок автора басен Ивана Крылова, вырабатывал повышенное количество кислоты, но при этом стенки его имели толстую мускульную форму и были защищены плотным слоем слизи. Совсем, как у нильского крокодила, который может переваривать всё даже рога и гвозди… Поэтому Крылов не мог контролировать количество поглощаемой еды. Желудок известного русского баснописца Крылов обладал такими же уникальными свойствами, как и желудок крокодила – мог растягиваться до любых размеров.
Другой русский гений, Александр Пушкин, называл Крылова «преоригинальной тушей» любя, конечно.
Известно, что Крылов умер от обжорства, когда новая служанка отодвинула стул от стола. Дело в том, что обеденный стол баснописца имел выемку для живота и стул находился на определенном расстоянии, и когда живот баснописца упирался в стол, он прекращал есть.
Иван Андреевич был крупным, тучным мужчиной. Здоровьем обладал отменным, особенно крепким и могучим слыл его желудок. Ходило множество легенд о том количестве еды и спиртного, которые мог за один присест «употребить» баснописец. К примеру, в первый день Масленицы он сразу съедал 30 гречневых блинов (размером с тарелку, толщиной в палец) с красной икрой, а уже потом… садился обедать. Говоря эзоповым языком «Крылов – это Геракл чревоугодничества». На любом званом обеде Иван Андреевич съедал столько, сколько все остальное общество вместе взятое. О «подвигах» обжоры, правдивых и вымышленных, ходило множество эпиграмм.
Даже приятелей своих он выбирал по принципу: кто более хлебосолен, тот и лучший товарищ. Если же кормили не досыта, Крылов, вернувшись домой, съедал кастрюлю кислой капусты и запивал жбаном хлебного кваса. После одного из таких «постных» визитов, он не обнаружил на своей кухне ни капусты, ни кваса. Пошарив тщательно по всем углам, баснописец нашел-таки под столом кастрюльку с пирожками – кухарка забыла их выбросить. Они уже подёрнулись плесенью. Дело было ночью. Закусывая в полутьме, Иван Андреевич понял не сразу, что пирожки-то испортились. Попробовал один – о, хорошо, с моей любимой капустной начинкой, но вроде горчит. Попробовал другой действительно, горчит. И лишь затем он заметил слой плесени на оставшихся пирожках. Могло ли это маленькое недоразумение остановить нашего поэта? Да, никогда! «Ну, что же, рассказывал он потом, ежели умирать, то нет никакой разницы, умру ли я от двух или от десяти пирожков». И съел их все!
А соединив воедино, что желудок мог перемалывать даже гвозди, то так говорить о плесени, то единственной причиной смерти великого баснописца – это пирожки, которых было съедено сверх меры, определенной между столом и стулом.
Источник
